Михаил Ефимович Николаев - заместитель председателя Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации

contact@1sakhapresident.ru

 

     В ПРИНЯТОЙ год назад Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года понятие «национальная безопасность» трактуется как «состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, которое позволяет обеспечить конституционные права, свободы, достойное качество и уровень жизни граждан, суверенитет, территориальную целостность и устойчивое развитие Российской Федерации, оборону и безопасность государства»¹.

Рассмотрим Азиатско-Тихоокеанский регион с точки зрения национальной безопасности нашего государства. Именно туда выходят дальневосточные земли России с их несметными минеральными богатствами (нефтью, газом, золотом, алмазами, цветными металлами), крупными городами и хозяйственными объектами, в том числе федерального значения. И хотя в этой части России невелика плотность населения - в Дальневосточном федеральном округе, занимающем 36,4% территории Российской Федерации, проживает всего 7 млн. человек (менее 5% населения России), это не значит, что этот регион не заслуживает внимания федерального центра. И это внимание должно обращаться в большой степени под углом зрения проблем безопасности всей России.

Азиатско-Тихоокеанский регион сегодня, как правило, не причисляют к «горячим точкам» планеты. Чаще озабоченность СМИ и политологов вызывают Ближний и Средний Восток, Кавказ, Балканы. В Стратегии национальной безопасности России, упомянутой выше, из «горячих точек» АТР обращено внимание только на ситуацию на Корейском полуострове, как способную оказывать негативное воздействие на международную обстановку.

Действительно, ситуация на Корейском полуострове, а это непосредственно у наших дальневосточных границ, взрывоопасна и чревата самыми непредсказуемыми последствиями. Мир тут весьма хрупок. Никто не может поручиться, что он не рухнет в результате столкновения двух Корей с вовлечением в конфликт других стран и использованием оружия массового уничтожения. «Обострение северокорейской ядерной проблемы является одной из старых проблем, из которых вырастают новые. Нельзя ожидать легкого урегулирования этой проблемы, так как появились сложности в отношениях крупных государств Восточной Азии. Процесс урегулирования, в конце концов, может привести к перераспределению ролей крупных государств на политическом поле Азии - это новая проблема безопасности в регионе»², - считает китайский политолог Чжу Фэн. Российская дипломатия участвует в поисках путей урегулирования корейской проблемы, но пока успокаиваться по этому поводу нет оснований.

Определенное сходство (феномен разделенной нации) можно увидеть в тайваньском вопросе. Вполне закономерно желание Пекина рассматривать остров Тайвань как неотъемлемую часть КНР, да и среди жителей острова достаточно людей, выступающих за воссоединение с материковой частью. Такое решение тайваньской проблемы может произойти вполне гармонично, мирным путем (как это произошло в 1997 году, когда бывшая британская колония Гонконг была возвращена Китаю по принципу «одна страна - две системы»). Но при определенных обстоятельствах попытки присоединить Тайвань к Китаю могут привести к конфликту, в том числе вооруженному, и с участием ряда стран, принадлежащих к Тихоокеанскому бассейну. Достаточно вспомнить, до какой высокой температуры накалились китайско-американские отношения в конце января 2010 года из-за намерения Вашингтона поставить партию оружия Тайваню.

Какие еще угрозы Российскому государству проистекают из АТР? Это распространение в последние годы в странах Юго-Восточной Азии таких опасных явлений, как терроризм и сепаратизм. Их проявление можно было наблюдать совсем недавно в Индонезии, Таиланде, Китае. События в Тибете и Синьцзян-Уйгурском автономном районе не прибавляют стабильности к ситуации на наших границах. Морское пиратство также мешает спокойному судоходству не только у берегов Африки, но и в Тихом океане.

Регион полон нерешенных пограничных вопросов. Взять хотя бы острова Парасельские и Спратли в Южно-Китайском море. В спор об их принадлежности вовлечены, кроме Китая и Вьетнама, еще как минимум три страны. И некоторым из этих стран Россия продает оружие.

По островным территориям в Восточно-Китайском море (Сэнкаку) спорят Китай и Япония.

Есть менее известные, но от этого не менее острые споры из-за линии прохождения границы и у других государств Азии, например между Таиландом и Камбоджей.

Конечно, в эти конфликты Россия не вовлечена, в отличие от ситуации с островами Южнокурильской гряды, которые у нас хочет оспорить Япония. Но это и опаснее, так как на своей границе и на своей территории у нас гораздо больше возможностей для маневра. А в чужих конфликтах Россия в меньшей степени может влиять на ситуацию.

Нельзя не признать, что сегодня все вышеперечисленные споры регулируются мирными способами. Во многом благодаря тому, что в регионе господствуют разумное начало и тенденция к сохранению мира и стабильности. Но что если в силу изменения ситуации - глобального экономического кризиса, краха политики той или иной партии, стоящей у власти в одном из азиатских государств, - кому-то захочется отвлечь недовольство электората маленькой пограничной войной? Тогда Россия может ожидать проблемы и для себя.

Например, наплыв беженцев на нашу территорию. В частности, с Корейского полуострова, если там что-то случится серьезное, как, впрочем, и с любого другого места в АТР. Тому есть пример из недавней истории - «люди в лодках», беженцы из Вьетнама, которые во второй половине 1970-х годов, после ликвидации сайгонского режима, бежали с родных мест, достигли берегов соседних стран Тихоокеанского побережья и создали проблемы для правительств многих стран. Почему такой же сценарий не может повториться в случае столкновения правительства и оппозиции в Мьянме?

Вообще актуальность пограничных проблем не стоит недооценивать. Нынешнее состояние дел на наших границах с Японией и Китаем, конечно, вряд ли грозит России в ближайшей перспективе каким-либо серьезным, тем более вооруженным конфликтом.
Но в будущем возможно как полное разрешение этих проблем к обоюдному согласию сторон, так и выдвижение в наш адрес острых претензий. Ведь даже в Китае, стране, с которой благодаря лидерам двух наших государств у нас прекрасные дружеские отношения, у определенной части населения сохраняются представления о несправедливом характере нынешнего пограничного размежевания.

Кроме того, приходится все время помнить, что противники России будут провоцировать и китайцев, и японцев на выдвижение территориальных претензий в наш адрес. Так, небезызвестный Зб.Бжезинский высказался однажды следующим образом: «Когда вы смотрите на границу между Китаем и Россией, демография и запросы на природные ресурсы таковы, что на карте этой части мира есть что-то едва ли не противоестественное. С одной стороны границы - огромное пространство, столь же большое, как остальная часть Азии, населенное 35 млн. человек.
С другой стороны - остальная часть Азии, населенная 3,5 млрд. человек, 1,5 миллиарда из которых впечатляюще развиваются, становясь богаче, состоятельней, сильнее, современнее. Это - устойчивая ситуация?»³. Понятно, какой ответ американец хотел бы услышать от китайцев.

Другая угроза России - экономическое развитие стран АТР. Уже стало общим местом говорить и писать, что этот регион - самый динамично развивающийся в мире, что здесь сосредоточение мировой торговли и т.д. Что плохого в этом?

Очевидно, что нельзя оспаривать право любой нации стремиться к экономическому росту и повышению благосостояния. Более того, надо было бы учиться, как китайцы или вьетнамцы совершают переход от ортодоксального социализма к рыночной экономике, добиваясь высоких темпов роста ВВП и повышения благосостояния абсолютного большинства нации. Невредно также учиться инновационному развитию у Сингапура, Малайзии, Южной Кореи.

Но как показывает исторический опыт и современные тенденции, быстрорастущие экономики весьма требовательны. Для развития им нужны во все возрастающих размерах ресурсы, прежде всего энергетические, и в этом смысле взгляд их невольно обращается к богатому полезными ископаемыми соседу - России, ее Дальнему Востоку. И результат такого обращения может быть разный: и взаимовыгодное сотрудничество, и экспансионистские замыслы, которые придется пресекать.

Экономические гиганты - США, Китай, Япония, Индия - ведут жесткую конкурентную борьбу за рынки стран Азиатско-Тихоокеанского региона. И ход этой борьбы может сказываться на экономиках третьих стран, в том числе России, так как каждый игрок хочет быть первым и не остановиться ни перед чем, чтобы оттеснить соперника. Конкуренция в экономике приводит к обострению отношений в политике. А отсюда и до военного конфликта недалеко.

Из других, как принято сейчас говорить, нетрадиционных угроз, исходящих из АТР, отметим экологические и природные катастрофы, эпидемии. Не стоит забывать, что атипичная пневмония и птичий грипп были впервые зафиксированы именно в странах этого региона. Вспомним также цунами, обрушившееся на Таиланд в 2004 году, или землетрясения в Индонезии в 2004 и 2005 годах. Подобные катаклизмы могут отражаться и на российском обществе, из-за них могут нарушиться хозяйственные и иные связи, наши соотечественники могут стать их жертвами.

Экологические проблемы могут быть тоже принесены на нашу территорию из АТР. Неоднократно случавшиеся в последние годы аварии на предприятиях КНР, как известно, приводили к загрязнению водного и воздушного пространства нашей страны. Например, авария на химическом предприятии в китайском городе Цзилинь в ноябре 2005 года имела своими последствиями сильное загрязнение вод реки Амур в Хабаровске. Глобальное потепление заметно сказывается на циркумполярных районах Сибири и Дальнего Востока.

Как противостоять всем этим вызовам и угрозам?

Во-первых, надо повышать обороноспособность нашей страны вообще и на Дальнем Востоке в частности. За последние два десятилетия военно-стратегический баланс сил на дальневосточном направлении изменился не в нашу пользу. У нас вооруженные силы в этом регионе сократились раза в три, в то время как у Китая, Южной Кореи, Японии они выросли и продолжают расти. По некоторым параметрам Россия уступает сегодня этим странам. Даже Силы самообороны Японии - 300 тыс. человек - сегодня превосходят по численности личного состава Дальневосточный военный округ.

А если сравнить с нами мощь военно-морских и военно-воздушных сил США, развернутых на Тихом океане? То и тут наблюдается превосходство предполагаемого противника. По атомным подводным лодкам у американцев в этом регионе превосходство в 1,5 раза, по десантным кораблям - в 4 раза, по авианосцам - в 12 раз. Вряд ли можно считать, что наши вооруженные силы на Дальнем Востоке отвечают сегодня критерию оборонной достаточности.

Можно успокаивать себя тем, что ни одно из государств региона не вынашивает сегодня открыто агрессивных планов. Но это сегодня. А завтра многое может измениться, в том числе из-за перемен внутри самих стран АТР. И снижение военной мощи России, ее экономическая слабость, социальная нестабильность, демографический кризис на Дальнем Востоке могут сыграть в данном случае роковую роль.

Трудно не согласиться с академиком М.Л.Титаренко, который пишет: «У наших соседей появляется соблазн игнорировать интересы ослабевшего государства или поставить его на службу своим интересам путем оказания на него давления, включая силовое»⁴.

Самая главная угроза безопасности России исходит из внутренней ситуации на наших дальневосточных территориях. Очевидно, что развитый Дальний Восток, тесно связанный хозяйственными, транспортными, культурными узами с европейским центром, был бы надежной частью большой России, как он был прочным тылом в годы Великой Отечественной войны, привлекательным в плане работы и проживания для многих наших сограждан в 60-70-х годах прошлого века.

Сегодня положение вещей другое. Чаще приходится слышать, что ситуация на Дальнем Востоке скорее содействует дезинтеграции России, чем ее безопасному существованию. Это признано на самом высоком государственном уровне. «Если мы не активизируем работу [по развитию Дальневосточного региона], то в конечном счете можем все потерять. Я сейчас ни на что не намекаю, хотя развал СССР - наиболее показательный пример», - заявил Президент Д.Медведев в 2008 году на совещании по социально - экономическому развитию Дальнего Востока.

В недавно принятом правительством документе «Стратегия социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона на период до 2025 года» отмечается, что «главными проблемами реализации экономического потенциала Дальнего Востока и Байкальского региона являются их экономическая и культурная изоляция от остальной части России и наиболее развитых российских рынков, низкая внутренняя транспортная связь территории при ее огромных размерах, очаговый характер расселения с низкой плотностью населения, специфичность условий ведения сельского хозяйства, высокая затратность, дотационность и сезонность обеспечения завоза грузов для арктических и северных районов Дальнего Востока.

К числу сдерживающих развитие внутренних факторов также относятся высокая составляющая транспортных расходов при перевозке грузов и пассажиров между дальневосточными регионами и остальной частью России, экстремальные природно-климатические условия, наличие изолированно работающих энергосистем и энергорайонов, затратность и неэффективность структуры энергоисточников. Неразвитая энергетическая и транспортная инфраструктура прямо или косвенно продолжает оставаться основным ограничителем осуществления любых видов деятельности на Дальнем Востоке и в Байкальском регионе, причиной низкой конкурентоспособности произведенных продукции, товаров и услуг».

Тенденция такова, что Дальний Восток все меньше и меньше связан с европейской частью России. Эксперты подсчитали, что только 4% дальневосточной торговли направлено в европейскую часть, остальное реализуется внутри региона и за рубежом. Все больше и больше регион привязывается к зарубежным экономикам. Это объясняется не только выросшими тарифами на грузовые и пассажирские перевозки, но и тем фактом, что рынки товаров и услуг АТР более привлекательны для наших дальневосточников, чем в Центральной России.

Особую тревогу вызывает демографическая ситуация. За время, прошедшее после распада Советского Союза, население Дальнего Востока сократилось на 20-30%. Население уменьшается не только за счет уезжающих из дальневосточных областей, но и за счет естественной убыли, особенно в последнее десятилетие
XX века, когда Дальний Восток опережал большинство регионов России по темпам сокращения рождаемости и увеличению смертности. Да и сегодня в регионе смертность относительно высокая, а рождаемость по-прежнему низкая.

Нынешнее направление миграционных потоков тревожит руководство страны. Менее года назад Президент Д.Медведев высказался весьма определенно по этому поводу: «Нужно развивать Дальний Восток и Сибирь в рамках демографической программы, потому что, если мы будем кучковаться в европейской части, нас ждет печальное будущее».

В постсоветское время Дальний Восток стал регионом социального неблагополучия, а значит, стал слабым звеном с точки зрения безопасности России. Регион подвергся самым неблагоприятным изменениям в социальной сфере. В число 20 российских регионов с наихудшей динамикой реальных денежных доходов входят 14 дальневосточных и сибирских субъектов. Жизнь здесь дороже в 1,5-2 раза, чем в европейской части России (не считая Москвы и Санкт-Петербурга). А продолжительность жизни на 5-7 лет меньше среднероссийской. Вряд ли кто с удовольствием будет жить и работать в таком регионе, если не произойдут коренные перемены.

Что можно противопоставить слабости российского Дальнего Востока? Только программу его комплексного развития в русле современных экономических и технологических решений. Программу, аналогичную тем, которые были составлены и выполнены в 30-х и 60-х годах XX века.

В 1930 году Политбюро ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР приняли постановление, которое ставило задачу создания на Дальнем Востоке базы Красной армии и Рабоче-крестьянского флота, для чего предусматривались меры по развитию в регионе судостроения и самолетостроения, черной металлургии, лесной промышленности, переселению людей. Постановления 1967 и 1972 годов были направлены на комплексное развитие региона с опорой на формирование социальной и транспортной инфраструктуры (морские порты и железные дороги), ввод в строй новых предприятий машиностроения, рыбной промышленности, цветной металлургии и ряда других отраслей.

Сегодня нужна подобная программа. Наряду с распространением на Дальневосточный регион общефедеральных программ по модернизации и инновационному развитию, наряду с целевыми национальными проектами. И такая программа предлагается правительством Российской Федерации в наши дни.

Речь идет об утвержденной в конце декабря 2009 года Стратегии социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона на период до 2025 года. Ее целью определено «закрепление населения на Дальнем Востоке и в Байкальском регионе за счет формирования развитой экономики и комфортной среды обитания человека… а также достижение среднероссийского уровня социально-экономического развития».

В документе говорится, что стратегические ориентиры «должны опираться на реализацию комплексных мер государственной поддержки, включая создание системы специальных преференций и стимулов». Также предусмотрено совершенствование системы гарантий и компенсаций, пенсионного обеспечения граждан.

Цели и задачи Стратегии будут достигнуты, если правильно определены объемы бюджетного финансирования, удастся привлечь капитал российских и зарубежных предприятий. Большим подспорьем в деле финансирования развития Дальнего Востока могло бы стать открытие специального международного Банка развития региона.

Актуальным остается вопрос, кто будет координировать выполнение новой программы, кто будет отвечать за нее. В 2006 году Совет безопасности России предложил создать отдельный государственный орган по Дальнему Востоку. Отсюда вытекает необходимость образовать Министерство по делам дальневосточных территорий.

Некоторые показатели Стратегии представляются заниженными и неспособными привести к коренным переменам на Дальнем Востоке.

Местные чиновники, готовя контрольные цифры для правительства, в ряде случаев явно опустили планку. Например, в Бурятии предполагается за 20 лет сократить долю граждан, живущих в неблагоустроенном жилье с 66,7% до 65%. То есть всего на 1,7%. И в таком случае это не будет означать, что большинству проживающим в Бурятии обеспечена достойная жизнь.

А что такое среднероссийские показатели? Если, по данным ООН, доля ВВП на душу населения в России составляет 7 тыс. долларов, а в соседней Японии или Южной Корее этот показатель равен 33 тыс. и 28 тыс. долларов соответственно⁵, то достижение такого показателя вряд ли удовлетворит дальневосточника.

Только создав особые условия, как это было в советское время, можно надеяться, что люди захотят жить и работать на Дальнем Востоке на постоянной основе. Эти условия всем хорошо известны. Это получение жилья на льготных условиях, высокие зарплаты, пенсии, социальные пособия, доступность высшего образования, карьерные перспективы.

То, что сегодня среди россиян найдется немало желающих переселиться на Дальний Восток, свидетельствует социологическое обследование ВЦИОМ, проведенное год назад. Оно показало, что почти половина опрошенных россиян (46%) трудоспособного возраста согласились бы поехать поработать на крупной стройке или добывающем предприятии севера Сибири и Дальнего Востока⁶. Но при условии хорошей зарплаты и жилья. А какая зарплата может считаться хорошей? Наверное, не только превышающая среднюю по России, но и сравнимая с соседними странами - если не с Японией, то хотя бы с Южной Кореей.

Миграционный поток на Дальний Восток можно было бы усилить корректировкой имеющейся программы переселения соотечественников, сделав ее более привлекательной для них.

Сейчас министерства и субъекты Российской Федерации работают над планом мероприятий по реализации Стратегии, и есть надежда, что на этом этапе слабые места программы будут усилены.

Дальний Восток должен быть интересен для молодежи. Там они должны находить благоприятные возможности для своего карьерного роста, реализации творческого потенциала. Пока этого нет. Это может случиться, если регион станет зоной особого инновационного развития, формирования экономики знаний. Там надо создавать академгородки, наукограды, технопарки. Гарантировать больше бюджетных мест в вузах, аспирантурах и докторантурах. Недавно выдвинутую идею Президента Д.Медведева создать инновационный центр («Кремлевскую долину») следовало бы реализовать за Уралом, во Владивостоке или Томске.

Только укрепив Дальний Восток и Забайкальский регион оборонно и социально-экономически, развивая там высокие технологии, органично вписав их в хозяйственные и гуманитарные связи АТР, можно надеяться, что любые угрозы и вызовы, исходящие из этого региона, будут отражены.

 

¹Стратегия национальной безопасности России //URL:http://www//kremlin.ru./acts/4047 (дата обращения 25.01.2010).

²Шарко М. Корейская ядерная проблема: в поисках устойчивых решений//Международная жизнь. 2010. №1. С. 156.

³Стиклор Р. Дальний Восток России: конфликт на горизонте // Diplomatic Courier//URL: http://www.politizdat.ru/outgoing/90/ (дата обращения 06.02.2010).

⁴Титаренко М. Россия: безопасность через сотрудничество. Восточноазиатский вектор. М.: Памятники исторической мысли, 2003. С. 83.

⁵Доклад о развитии человека 2009. М.: Весь мир, 2009. С.171-172.

⁶Последний поход на север, или как нам освоить Сибирь и Дальний Восток // URL: http: demoscope.ru/weekly/2009/0395/opros.03.php. (дата обращения 15.02.2010).

Ключевые слова: Стратегия национальной безопасности России, Азиатско-Тихоокеанский регион, Дальневосточный федеральный округ, корейская проблема, терроризм, сепаратизм, пиратство, эпидемии, экологические катастрофы, пограничные споры, Стратегия социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона на период до 2025 года.