…Заметным событием в постижении основ арктической философии стали труды М.Е. Николаева, первого президента Республики Саха (Якутия). Не являясь профессиональным философом, но, будучи энциклопедически образованным человеком, хорошо знакомым с философской литературой, М.Е. Николаев предпринял масштабное осмысление содержания и особенностей циркумполярной духовности, значения Арктики в современном мире, а также роли арктической философии в исторической судьбе якутского народа.

Характеризуя философскую мысль народа Саха, М.Е. Николаев, прежде всего, обратил внимание на то, что народная мудрость является одной из духовных основ циркумполярной цивилизации. Оценивая значение традиционных максим мудрости для повседневной жизни якутов, он отмечает, что чувство меры, умеренность и сдержанность являются естественными, необходимыми условиями выживания. Успешно зимовала та семья, где «был порядок, соблюдали во всем меру и не жили одним днем Мудрость меры является ярким примером того, что самоограничение является решающим философским выбором. М.Е. Николаев основное содержание философствования видит в свободном самоопределении человека. Практика свободы является собственной фипософской практикой. Первые ее образцы наглядно продемонстрировали античные киники, призывавшие жить в согласии с природой и ограничивать себя в необходимом.

Парадокс циркумполярного образа жизни состоит в том, что в экстремальных условиях формировалось умение избегать крайностей, вырабатывался навык принятия сбалансированных, осторожных и взвешенных решений. На этом основании М.Е. Николаев предлагает рассматривать циркумполярную цивилизацию как цивилизацию разума.

Как мы писали ранее, в свете наиболее общего просветительского представления о цивилизации как обществе, основанном на началах разума и справедливости, пожалуй, ни одна из существовавших в истории человечества локальных цивилизаций не может быть признана цивилизацией в точном и полном смысле этого слова. Очевидно, что различные локальные цивилизации древности и мировые цивилизации современности не основывались на началах разума и справедливости. Иррациональность духовного мира цивилизаций наиболее ярко проявляется в идентификации с традиционными религиями. Безумная гонка вооружений и мировые войны, культ безудержного потребления и ресурсно-экологические проблемы всё это признаки неразумности и несправедливости нашего общества. В то же время разумность действий и поступков в суровых, обладающих низкой биопродуктивностью геоклиматических условиях - это вопрос жизни и смерти для постоянных жителей субарктических и арктических территорий.

Впрочем, разумность - это необходимое, но недостаточное условие выживания в Арктике. Для человека Севера верен призыв А. Теннисона: «Но воля непреклонно нас зовет бороться и искать, найти и не сдаваться!». Бесплодная, безвольная рефлексия разумна, но не жизнеспособна. Жизнь в Арктике требует решительности и организованности. М.Е. Николаев специально подчеркивает: «Вот почему среди народов Севера развито чувство коллективной воли. Можно утверждать, что циркумполярная цивилизация это цивилизация коллективной воли». Таким образом, краеугольными камнями арктической цивилизации следует считать разум, справедливость и волю.

Циркумполярная духовность, по М.Е. Николаеву, характеризуется чувством сплоченности, взаимовыручкой и взаимопомощью, жаждой жизни и органической связью с природой. Северянам, по его мнению, присущи оптимизм, ожидание перемен к лучшему и идея жизнеутверждения. «Мы не имеем морального права утратить, - пишет он, - уникальную духовную и материальную культуру циркумполярной цивилизации, созданную при свете жирников и лучин нашими предками».

М.Е. Николаев очерчивает широкий круг установок и ориентации, характеризующих этнофилософию как народа Саха, так и многих других народов Арктики.

По-видимому, не всем народам Севера присущ оптимизм. Например, мифология северогерманских народов в конечном счете пессимистична, так как предполагает гибель мира и ориентирует индивида на героическую смерть. Данное умонастроение ярко выражено в пессимистическом волюнтаризме А. Шопенгауэра. Его воля к жизни в условиях бессмысленности жизни в действительности оборачивается волей к смерти.

Но объединяет народы Севера и Арктики чувство будущего. В сравнительном аспекте представляет интерес, что в европейской философии вплоть до XX века определяющим модусом времени являлось настоящее. От Аристотеля до А. Бергсона время трактовалось как движение настоящего - вечного «теперь». Мировоззрение же народов Севера сосредоточено не на текущем, настоящем времени, а на времени будущем. Это выражено в архетипе конца, в т. ч. конца света. Настоящее время представляется как претворение будущего, грядущего.

Необходимым следствием взгляда на настоящее из будущего является представление о многовариантности развития, а также всемирно-историческая точка зрения на происходящее. В арктической философии адекватная оценка настоящего возможна только с точки зрения будущего, так как будущее станет мерой настоящего. А как выбрать будущее? На актуализацию каких возможностей следует всерьез рассчитывать? Подлинной может быть только та перемена, которая отвечает интересам всего человечества. Отсюда необходимость всемирно-исторического взгляда на происходящее.

Как мы ранее показали на материале анализа произведения «Так говорил Заратустра» Ф. Ницше, позиционировавшего себя в качестве философа северных народов, кодекс будущего включает следующие положения: 1) искать в человеке - даже разбитом жизнью - будущее, 2) любить будущее и делать его причиной настоящего; 2) искать во всем источники и родники будущего; 3) созидать и сеять кругом будущее; 4) стремиться к будущему по множеству разных путей, так как нет одной дороги в будущее.

В похожем ключе размышляет и М.Е. Николаев: «Я всегда пытался увидеть будущее, вглядываясь в лица молодежи. Зная молодежь, ты знаешь будущее. Заботясь о молодежи, ты заботишься о будущем. Это - мое жизненное кредо». Будущее уже дано в настоящем, и мы можем либо его сберечь, либо погубить.

Стратегию государственной политики Республики Саха (Якутия) М.Е. Николаев определяет как народосбережение. Ее истоки он видит в историческом выборе народа, когда тот, избегая конфронтации с империей монголов, выбрал путь миграции. В результате народ Саха был сохранен, хотя ему пришлось адаптироваться в менее комфортных географических условиях.

С учетом исторического опыта, М.Е. Николаев полагает, что в государственной политике необходим национальный прагматизм: «Опасна бездеятельность, покорное ожидание своей участи. Нужен предельный национальный прагматизм, острый ум, воля и решительность, способность использовать все законные средства для сохранения нашей государственности и национальной идентичности».

Очень интересно понимание прагматизма, предлагаемое М.Е. Николаевым. Он упоминает опору на опыт, ориентацию на решение жизненных проблем, поиск новых критериев истины. Далее он пишет: «Все прагматисты наделены острым чувством ненадежности и рискованности человеческого бытия. Они наиболее сосредоточены, даже когда все идет гладко. Прагматическое поведение связно с желанием приобретения и страхом потерь, которые стимулируют постоянное действие». Наиболее прагматичными должны быть государственные институты власти, которые обязаны прогнозировать различные варианты обеспечения выживаемости и конкурентоспособности нации.

Важнейшей составляющей арктической философии является тема жизни. Более того, можно сказать, что философия жизни в ее различных этнолокальных вариантах является одной из ведущих философских систем, удовлетворяющих духовные потребности циркумполярной культуры.

В своих размышлениях М.Е. Николаев значительное внимание уделяет феномену жизни. Для него жизнь - это высочайшая ценность и таинственный феномен, достойный восхищения и величайшего уважения. «Жизнь во льдах в трескучие стужи есть уже сама по себе чудо, - подчеркивает он. - И ее надо беречь. Ее надо любить и лелеять. И люди циркумполярной цивилизации привыкли уважать жизнь». Как на пример такого уважения он обращает внимание на почести, оказываемые духу добытого зверя, на благо-пожелания его роду.

Исток жизни М.Е. Николаев усматривает в Арктике: «Мы, люди Севера, искренне верим в то, что из Арктики пролился Свет Жизни. Когда весной смотришь на бесконечные стаи птиц, прилетающих в бескрайние просторы Арктики, Душа начинает понимать, что летят они не просто домой. Они летят на большую Родину, где вообще зародилась Жизнь».

В своей феноменологии жизни М.Е. Николаев утверждает, что жизнь существует преодолением, а ее смысл - в самой жизни. Говоря о неустанном движении жизни, он вспоминает максиму Э. Бернштейна «Движение - всё, конечная цель - ничто», и подчеркивает, что в этой спорной максиме больше смысла, чем в любой из самых чарующих утопий, самой заманчивой цели.

М.Е. Николаев убежден, что в основе северной духовности лежит принцип гуманности: «Главная идея этой циркумполярной цивилизации: наша планета - это земля людей». Данный антропоцентризм обусловлен высокой ценностью человека в бескрайних и редконаселенных просторах Северной Евразии.

В связи с данной ценностной ориентацией, определяющими, по мнению М.Е. Николаева должны быть инвестиции в человека. Как положительный пример внимания к человеческому капиталу он приводит исторический опыт еврейского народа: «Древнейший на планете, рассеянный по всему её лику, еврейский народ при незначительном в масштабах планеты человеческом ресурсе обладает колоссальным человеческим потенциалом. Всего лишь один факт: Якутия от добычи алмазов получает полтора миллиарда долларов, а Израиль от их переработки — семь миллиардов. Есть о чем задуматься любому народу - большому и малому. О высочайших достижениях евреев в различных сферах жизнедеятельности лишний раз говорить не приходится, они, не дожидаясь манны небесной, создали все своим талантом и трудом».

М.Е. Николаев формулирует «великий закон культуры»: «...Дайте каждому человеку возможность сделаться тем, кем он способен быть». Данное положение коррелирует с известными из истории философии заповедями «Познай самого себя!» и «Стань самим собой!». В компаративистском контексте понятно, что «закон культуры» М.Е. Николаева не является универсальным законом. Он явно выражает интенцию локальной, циркумполярной культуры, в рамках которой ценность представляет практическая возможность актуализации и эффективного использования человеческого потенциала.

Правда, стоит задуматься о том, кем способен стать тот или иной человек и нужно ли создавать ему для этого условия. Люди в действительности ведь разные, как в поле цветы. Говоря, что в Арктике во все времена высоко чтились «люди слова и добра», М.Е. Николаев признает, что северный человек не обращает внимания на поведение несовершенных людей: их или не замечает, или прощает их грубость и дремучую духовную дикость. Такая нравственная позиция возможна в бескрайних просторах Арктики, но едва ли она может быть всегда приемлемой.

Характеризуя северянина как особый тип человека, М.Е. Николаев подчеркивает, что этот тип формируется в экстремальных природно-климатических условиях и безмерном пространстве. А это дает возможность для уединения, позволяющего «поразмышлять, разобраться в самом себе, навести в своем внутреннем мире порядок, который упорядочивает жизнь во внешнем мире». Как можно заметить, это положение признает ценность самопознания. Но интроспекция, рефлексия рассматривается как предпосылочный акт, за которым должны последовать гармонизация микрокосма и макрокосма.

Затрагивая вопрос о смене северной парадигмы - парадигмы покорения Арктики, - М.Е. Николаев призывает: «Покорять надо себя — непокорного и своенравного». И продолжает: «Покорять Арктику позволительно лишь как женщину: благородством и любовью. Но не грубостью и силой».

Оригинальная тендерная метафора, которой воспользовался М.Е. Николаев, привлекает внимание в двух аспектах. Во-первых, это необычный и в то же время привычный - смысл термина «покорение». Для философии, которая фило- и онтогенетически возникает как мировоззренческая рефлексия политической деятельности, чрезвычайно важно выработать стратегии и тактики мудрого управления гражданским обществом. Покорение обаянием, благородством и любовью является применением так называемой «мягкой силы», уходящей корнями в китайскую конфуцианскую и даосскую культуры.

В арктической культуре, как полагает М.Е. Николаев, большое значение имеет нравственность. «Нравственность на Севере была постоянной константой, - отмечал он. - Нельзя было быть один день или только в одном месте нравственным человеком. Нравственность была образом жизни. Поэтому житель Арктики не испытывал моральных терзаний, если в тайге или тундре встречал людей, попавших в беду - голодных, больных. Поделиться теплом, одеждой и едой - первое, что приходило людям севера на ум. А мысль о том, что хватит ли ресурсов до того, как они доберутся до поселения, была второстепенной. Духовное единение людей было на Севере постулатом. Каждый человек - высшая ценность».

Говоря о нравственности как образе жизни, М.Е. Николаев ставит важную социально-философскую проблему. В социальной философии влиятельными направлениями являются технологический и экономический детерминизм, учение о роли насилия в истории, а также юридическое мировоззрение. М.Е. Николаев указывает на определяющую роль нравственного детерминизма в циркумполярной культуре. В ситуациях крайней необходимости проблема ресурсов, по его мнению, жителями Арктики воспринималась как второстепенная. Нравственность была абсолютом, а остальные ценности - относительными.

Отмечая роль нравственности как основы жизни в Арктике, М.Е. Николаев также писал: «Северные народы видели в человеке цельную личность. Высокоморальный человек не мог переступить границы нравственности в любой обстановке. Не мог апеллировать на чрезвычайные обстоятельства». Это и означает, что в структуре циркумполярных социальных организмов нравственные отношения рассматриваются как ведущие, определяющие образ жизни. Эта особенность арктической цивилизации отчетливо проявлялась при культурных контактах с европейцами. «Для первых европейских полярников моральная чистота и высокая нравственность жителей Арктики, подчеркивает М.Е. Николаев, - воспринимались, чуть ли не как наивность и глупая простота. Для людей, привыкших к конкуренции и борьбе за богатства, где сила и вероломство считались обычными средствами достижения цели, прямодушные северяне, действительно смотрелись как простаки». Обратим внимание, что для европейцев определяющими ценностями являются конкурентноспособность и сипа, тогда как для северян - моральная чистота.

Возможно, М.Е. Николаев в известной мере идеализирует образ жителей Арктики. Но также не исключено, что в условиях циркумполярного образа жизни - в небольших и постоянных по составу коллективах нравственные отношения действительно более важны, чем другие виды общественных отношения. Как показывает быт полярников, если человек не нравится, то общение с ним становится невозможным. Поскольку в экстремальных условиях Арктики и дисперсного расселения возможности ухода ограничены, то невыносимая нравственная атмосфера ведет к психическим заболеваниям и самоубийствам. Поэтому нравственная совместимость является определяющим объективным фактором выживания и воспроизводства человека.

Обращаясь к истокам человеческой истории, М.Е. Николаев замечает, что многие тысячелетия назад, в ледниковый период Север был фактором превращения дикаря в современного человека. Естественно ожидать, что современное внимание мирового сообщества к Арктике должно стать условием ускорения цивилизационного развития. Арктическая философия, на его взгляд, помогает человечеству обрести новые ценностные ориентиры, стратегические цели, сферы возможного международного сотрудничества в освоении громадного региона. Подтверждение правильности арктической философии М.Е. Николаев, справедливо видит в успехах Республики Саха (Якутия). Устойчивый демографический рост народа Саха, продолжающийся на фоне демографического кризиса в развитых государствах, может свидетельствовать о том, что арктическая философия является важным фактором повышения жизнеспособности нации.

Авторы статьи

Попков Юрий Владимирович, доктор философских наук, профессор, зам. директора по научной работе и заведующий сектором этно-социальных исследований Института философии и права Сибирского отделения Российской Академии Наук, (г. Новосибирск)

Тюгашев Евгений Александрович, кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры теории и истории государства и права, конституционного права юридического факультета Новосибирского национального исследовательского государственного университета (г. Новосибирск)

В данной статье использованы следующие труды М.Е. Николаева

1. Николаев, М. Е. Арктика. XXI век / М. Е. Николаев. - М.: Арина, 1999.
2. Николаев, М. Е. Слово к человеку / М. Е. Николаев. - М.: РАЕН, 2004.
3. Николаев, М. Е. От имени республики : Выступления. Статьи. Интервью IМ. Е. Николаев. Якутск: Бичик, 2004.
4. Николаев, М. Е. Интеллигенция и цивилизация /М. Е. Николаев. - М.: Сигнар 5, 2005.
5. Николаев, М. Е. Конфуций и его учение / М. Е. Николаев. - М.: РАЕН, 2007.
6. Николаев, М. Е. Вызовы Арктики /М. Е. Николаев. - М., 2009.